Эту историю поведал мне один мой клиент, мне она показалась очень странной, и я провел небольшой опрос в среде своих коллег психотерапевтов.
Николай, назовем его так, обратился ко мне с проблемой сложных отношений с родителями. История его жизни не простая, основные сложности начались тогда, когда он обнаружил у себя влечение к мужчинам. Произошло это в зрелом возрасте, когда сексуальная ориентация уже относительно сформирована, а после первого сексуального опыта прошло более 10 лет. Первый сексуальный опыт с девушкой был успешный, (что, к слову сказать, не так уж часто бывает) и Николай, обладая достаточно привлекательной внешностью, пользовался у них успехом. Далее, студенческие годы, тусовки, мимолетные знакомства, краткосрочные отношения, опыт совместной жизни, все это доставляло Николаю удовольствие и он уже строил планы на будущее с обаятельной Мариной.
Марина, кстати сказать, очень нравилась родителям Николая. Она казалась им надежной, заботливой и искренне любящей спутницей, родители всячески поддерживали развитие этих отношений. А поскольку родители Николая были достаточно авторитарными, то они в свойственной им манере неоднозначно намекали на свадьбу, внуков, счастливую старость и т.д. Эта ситуация немного выводила Николая из себя, он волновался, тревожился, начал избегать контактов с родителями, прикрываясь высокой занятостью на работе. К слову, карьера его развивалась успешно, он мог жить отдельно в хорошей квартире, ездить на хорошей машине и практически не зависеть от родителей финансово.
Его новый сексуальный опыт возник спонтанно, до этого момента, по его словам, ничего не предвещало интереса к мальчикам. Опустим подробности развития отношений, но в итоге, в жизни Николая появился Михаил. Отношения с Мариной медленно рушились, желание бороться за них было только у Марины и у родителей Николая, которые, кстати, искренне не понимали, что происходит.
В итоге Николай после долгих и мучительных раздумий, рассказал всем своим близким причину, а на следующий день предложил Марине расстаться. Марина была в шоке, видимо, в порыве ярости поведала ему, что часто притворялась с ним в постели(?), родители настаивали на визит к психиатру, сексологу, психологу, в общем, засучив рукава, принялись спасать сына. Он отказался идти к специалистам и в пух и прах рассорился с родителями, оказавшись один на один со своими чувствами. Ситуация не из легких для психологического благополучия, и через некоторое время, Николай решил обратиться за помощью к психологу с запросом «Как сделать так, чтобы родители приняли меня таким, какой я есть». Казалось бы, очень четкая постановка вопроса.
Визит к первому закончился плачевно, состоялся разговор в духе «давай мы тебя обратно переделаем», как левшей в правшей.
Второй специалист сказал, что Николай болен, его нужно лечить. Был и третий и четвертый специалисты. Напомню, у Николая вполне конкретный запрос: «Как сделать так, чтобы родители приняли меня таким, какой я есть».
Пятым специалистом оказался я. Меня радовала наша рабочая динамика, и мы достаточно быстро нашли варианты ответа и механизмы решения запроса : «Как сделать так, чтобы родители приняли меня таким, какой я есть». Сейчас терапия закончена.
Меня не обрадовало в этой ситуации позиция моих коллег: зачем руководствоваться собственным контрпереносом и лечить от гомосексуализма, когда у клиента нет такого запроса? Разве это профессионально?
Неужели одни и из базовых постулатов психотерапевта эмпатия и безусловное принятие личности клиента могут так легко рушить контперенос психотерапевта?
Я поговорил с коллегами, посмотрел сайты некоторых из них и обнаружил интересную штуку: некоторые психотерапевты и психологи указывают на сайтах, что они работают с гомосексуалистами. WTF подумал я, и поинтересовался, что за методики они используют. К моему удивлению оказалось, что эта информация означает лишь ТОЛЕРАНТНОСТЬ к гомосексуализму. Ничего специального, просто толерантность. Т.е. « я не брошу в тебя камень, когда ты признаешься мне в том, что мальчик и любишь мальчиков (или девочка и любишь девочек).
Странная история. Мне всегда казалась, что психотерапевт , должен работать с запросом клиента, помогать ему в преодолении сложностей. И если в процессе терапии встанет вопрос о том, что клиент хочет вновь быть гетеросексуалом, то продолжить работу с этим запросом, а не встанет, так и не надо.
В итоге, пока при возникновении запроса на психотерапию у гомосексуалистов, им стоит обращать внимание на то, есть ли в «специализации психотерапевта» толерантное отношение к таким клиентам. Либо, больше ориентироваться на молодых специалистов, которые живут в современном информационном пространстве и системе профессиональных ценностей.
